Блог Головизнина Сергея

Выехал в Новороссийск, на “службу”.

Отмечаем день рождения сына в кругу семьи! Завтра мне ехать в Новороссийск…

Приехал в Питер. Мой отпуск начался!

Наконец-то я еду к Санкт-Петербург и встречу Новый Год с семьей!

Ошвартовались в Сочи на таможенном причале. Позвонил в Ленинград, сообщил Лене, что я уже в России, и скоро приеду.

В Поти пришло грузовое судно КИЛ-25. Ранены наши товарищи – мичмана, которые сопровождали грузовики – Березюк и Алексюк (?). На следующий день за ними прилетел вертолет с медиками.

Абхазы штурмовали и взяли Гагры.

У нас тем временем работает комиссия по эвакуации, тысяча грузин-военных просятся в Россию.

Родился сын Павел. Рад за нее.

19 августа абхазские ополченцы, оставив Гагру, отступили мимо Колхиды к поселку Бзыбь, расположенному к западу от реки с тем же названием. Грузинские войска беспрепятственно заняли Гагру и овладели всем районом от реки Псоу до Гагрского хребта, населенным преимущественно грузинами. На этом успехи Госсовета окончились, хотя на первый взгляд казалось, что положение Абхазии безнадежно. Правительство Абхазии еще контролировало большую часть республики, но под властью отрядов Госсовета оказались четыре города из шести, в том числе столица, и российско-абхазская граница вдоль реки Псоу; Гудаута была таким образом окружена частично – с двух сторон, Ткварчели – полностью. Вся долина реки Кодор сразу подчинилась власти Госсовета, в верховьях и по среднему течению реки преобладали сваны, оружия у них было предостаточно, и за все время войны грузины даже не вводили сюда свои войска. На восточном берегу Гумисты грузины закрепились прочно и впоследствии мало-помалу взяли под контроль все села, расположенные к северу от Сухуми в районе Двуречья.
Но за Гумистой грузинское наступление захлебнулось. Войска Госсовета вступили здесь на территорию с полным преобладанием абхазского населения, и характер войны сразу изменился. Во всех абхазских селах грузины чувствовали себя очень неуверенно: здесь они могли ожидать нападения партизан в любой момент и откуда угодно. Большинство их было жителями равнин; ночью, в незнакомых горах, они испытывали постоянный страх. Этим объяснялась бесцельная стрельба, которую гвардейцы вели из всех видов оружия: стреляли «для храбрости», для храбрости же употребляли наркотики. Так как дисциплиной воины Госсовета никогда не отличались, то в любом занятом ими «вражеском» городе или селе, независимо от того, разрешали им командиры или нет, начинали грабить местных жителей, а в ответ разгоралось вооруженное сопротивление. В таких случаях, если захваченный район относился к числу стратегически важных, грузинам ничего не оставалось, как развернуть беспощадный террор с целью изгнания местных абхазов. Так произошло потом в прибрежной части Очамчирского района; за Гумистой же грузины не могли тратить время – нужно было немедленно наступать. Однако за Эшерой находился особенно труднопроходимый участок гор; на извилистой автодороге – единственной, по которой могли бы двигаться грузинские войска, – даже слабое абхазское ополчение оказалось в состоянии остановить их. Абхазы перекрывали дорогу блоками, устраивали завалы; грузинские танки в горах не могли маневрировать, абхазы в первые же дни боев в Эшере подбили четыре танка, много грузин погибло. После ожесточенных боев 20 – 21 августа госсоветовцы были вынуждены отступить за Гумисту. В горах над Сухуми начали действовать партизанские отряды.

"16 августа грузинские войска возобновили наступление на Сухуми и в первой половине дня захватили Сухумскую (Чернявскую) гору с телевышкой. Грузины наладили телевещание и сами вышли в эфир; Гиви Ломинадзе, прибывший в Абхазию с грузинской армией, объявил, что абхазское правительство сдалось. В то же время грузины вступили в переговоры с абхазами, и вечером 16 августа было достигнуто соглашение о выводе из контролируемых абхазами Сухуми и Гагры всех вооруженных отрядов. Абхазам пришлось принять такие условия, потому что они не видели возможности удержать эти города с преобладающим грузинским населением. Они уже понимали, что придется воевать, но надеялись потянуть время, чтобы завершить формирование ополчения. К утру 17 августа абхазские отряды отошли из Сухуми на запад, за реку Гумиста. Грузины соблюдали договор около полутора суток. За это время российские военные успели эвакуировать большую часть отдыхающих. Шеварднадзе перестал делать вид, что вторжение в Абхазию противоречит его воле. 17 августа он заявил, что на заседании Госсовета будут рассматривать вопрос о введении комендантского часа в Сухуми и что «грузинское правительство намерено восстановить свою власть на всей территории Грузии». Эта власть будет укрепляться, но интересам Абхазии и абхазов ничего не угрожает, заявил Шеварднадзе. Затем сам Шеварднадзе предъявил Ардзинба ультиматум с требованием его отставки, а от абхазского правительства потребовал выдать Ардзинба властям Грузии.

Утром 18 августа грузинские войска возобновили наступление и заняли Сухуми; в 12.30 два офицера из подразделения генерала Гелы Ланчава сорвали со здания парламента абхазский флаг, взамен подняли грузинский с автографом Тенгиза Китовани. Грабежи охватили весь город, хотя грузинское командование и распорядилось не задерживаться и наступать дальше, на Гудауту. В 17 часов дня грузины перешли реку Гумиста к западу от Сухуми и вступили в село Нижняя Эшера, где завязались бои. Сухуми был оккупирован полностью. Еще в полдень Тенгиз Китовани заявил: «Абхазская кампания подошла к концу».

«Нащи пришли! Нащи пришли!» – кричали высыпавшие на балконы грузинки, приветствуя колонну госсоветовских танков. Один из «нащих», высунувшись из люка, выпустил вокруг себя очередь из автомата – приветствовавшие в панике шарахнулись в свои дома. Так начался долгий и мрачный период противостояния, после которого абхазской столице уже не суждено было возродиться во всей прежней красе."

Спартак Жидков "Бросок малой империи"